радужный пони в стране безысходности
Вообще-то пир во время чумы - так можно называть это путешествие в рамках моей жизни. Потому что грядёт диплом и надо его писать, а я никак не засяду.
Но это не важно. Меня просто переполняет предвкушение. С момента, как я посетила этот город в первый раз когда-то давно, я очень хотела туда вернуться.
Книжный рынок - спонсор прогнозов моей жизни. Вытащила с книжной полки Блока "Город мой".
Я не совсем могу понять степень замечательности его стихотворений, но если открыть 1905 год, то находишь там столько тревоги, ощущения этого самого пира во время чумы, ожидания апокалипсиса, и проч. И становится хорошо. Блок умеет. Я потому так люблю его поэму Двенадцать. Мне кажется, он слышал то, что не слышали другие.
Хочу туда.
Но это не важно. Меня просто переполняет предвкушение. С момента, как я посетила этот город в первый раз когда-то давно, я очень хотела туда вернуться.
Книжный рынок - спонсор прогнозов моей жизни. Вытащила с книжной полки Блока "Город мой".
Я не совсем могу понять степень замечательности его стихотворений, но если открыть 1905 год, то находишь там столько тревоги, ощущения этого самого пира во время чумы, ожидания апокалипсиса, и проч. И становится хорошо. Блок умеет. Я потому так люблю его поэму Двенадцать. Мне кажется, он слышал то, что не слышали другие.
Хочу туда.